Вермахт

VIII. Сражение на Волхове

Эта зима для немецких войск на Востоке изобиловала многочисленными кризиса и пропущенными ударами. Попытка взять Москву еще до наступления холодов закончилась ничем. Группа армий «Центр» смогла перехватить и остановить на тыловом рубеже последовавшее затем русское наступление. На севере русские тоже использовали зиму для атак на широко растянутые немецкие соединения. Главным их успехом было то, что они смогли предотвратить соединение немецкого и финского фронтов. В ноябре и декабре 1941 у Тихвина и Волховстроя немецкие танковые и пехотные дивизии пытались продвигаться вперед. Русские нанесли сильные удары по их клиньям, немецких войскам пришлось отступить. Их новым рубежом стала река Волхов. Однако передовая линия не пролегала только берегу реки, местами она вдавалась на восток (Кириши) или запад (Тигода). Вся область Волхова представляла собой местность, которую с полным правом можно причислить к абсолютно непригодным для ведения войны. Огромные болота, частно поросшие лесом прерывались редкими сухими местами, в которых можно было поселиться человеку. Единственная большая трасса – шоссе Новгород-Чудово-Ленинград, шла вдоль западного берега Волхова. Только зимой, когда болота замерзали, эту местность еще как-то можно было рассматривать как проходимую.

В середине января русские прорвали фронт примерно посередине между Новгородом и Чудово и через узкое горло продвинули свои многочисленные войска на запад. В тылу немецкой обороны они широко растеклись во все стороны. Русские хотели занять трассы снабжения на Ленинград, окружить немецкие войска севернее и деблокировать Ленинград. Фактически отдельные их лыжные отряды продвинулись далеко вперед и создали угрозу снабжению по коммуникации Луга-Красногвардейск. Для ее обороны были спешно сформированы сводные подразделения из всех родов войск. Строители, обозники, снабженцы в опорных пунктах прикрывали поселки и трассы. Однако у них не было возможности сдерживать далеко продвинувшегося и постоянно получающего подкрепления противника. Для их поддержки с других участков фронта были сняты части размещенных там дивизий. 58-я дивизия сформировала тревожный батальон под командой обер-лейтенанта Лёргеса (командир 9-й роты 220-го полка). Особенно нужным было тяжелое вооружение. 9-я батарея 158-го артполка обер-лейтенанта Штрассера была посажена на сани, оснащена легкими орудиями и 10 февраля выдвинута маршем в направлении Любани. В отрыве от остальных частей дивизии, батальон Лёргеса и батарея Штрассера сражались на угрожаемых участках широкого охватывающего фронта. Если враг отступал в одном месте, то продвигался в другом. Маневренная война в глубоком снегу и при лютом морозе предъявляла большие требования. Как говорили солдаты из 100-го горно-егерского полка, прошедшие через Крит: «Лучше семь раз взять Крит, чем сражаться в этом аду!» Это была ожесточенная малая война вокруг деревень и дорог. Из-за многократного численного превосходства русских, не было никакой возможности предотвратить постепенное расширение вклинения на запад и северо-запад. Угроза нависла над трассой Ленинград-Чудово.

Несмотря на этот успех, горло прорыва оставалось довольно узким, всего 15 км шоссе было в русских руках. Противник на севере и на юге горла прорыва предпринимал постоянные атаки с целью пройти еще несколько сотен метров, но это ему не удавалось. Несмотря на угрозу с флангов и окружение отдельных опорный пунктов, войска сухопутных сил и Ваффен-СС, в прочной связке с нидерландскими, фламандскими и испанскими частями продолжали держать оборону. Известно, что на других участках Восточного фронта действовали французские, итальянские, румынские, словацкие, датские и норвежские национальные части. Разве это не объединенная европейская армия, вышедшая в поле против большевизма? И что случилось с этими бойцами после их возвращения!

Если ситуация, возникшая в результате большого прорыва, и могла быть как-то исправлена, то это можно было сделать только в его горле, на шоссе. Чтобы оборонять его нужны были подкрепления. Поэтому 158-й артполк из каждого своего артдивизиона сформировал по одной полностью мобильной батарее. Это были: 2-я батарея обер-лейтенанта Фарига, 6-я батарея обер-лейтенанта Петерса, 8-я батарея обер-лейтенанта Годе и 10-я батарея обер-лейтенанта Вагнера. Командовал этой артгруппой командир III-го дивизиона, майор фон Цидовитц. 23 и 24 февраля указанные батареи были погружены и отправлены на

Лугу, откуда при сильном морозе совершили марш к Новгороду на озере Ильмень. Потом по шоссе они проехали на север. Проведенная рекогносцировка показала, что ни о каком фронте в обычном понимании там не может быть и речи. В немногих населенных пунктах держались части 126-й пехотной дивизии и Ваффен-СС. Между ними русские просачивались в леса и оттуда совершали налеты. Тютицы на шоссе и Вешки в 3 км западнее были последними пунктами, до которых можно было беспрепятственно добраться. Копцы, Крутик и Любцы на шоссе, а также Земтицы в 3 км западнее Любцы были просто опорными пунктами, между которыми не было прочного фронта. Снабжение проводилось по ночам. Все батареи были размещены прямо возле деревень и подготовлены для участия в их обороне. Глубокий снег затруднял любые перемещения на местности. После нескольких метаний туда-сюда, 2-я и 10-я батареи заняли позиции у Вешки. Они были подчинены группе Отто. 6-я и 8-я батареи заняли позиции у Тютицы.

Между тем, 1 марта пехотные полки 58-й дивизии у Ленинграда были сменены полицейскими батальонами и норвежскими добровольцами. В тот же день тревожная рота, составленная из солдат частей снабжения дивизии, приняла участие в бою на электростанции в Паново.

В одном дневном приказе генерал Альтрихтер говорил про новое задание: «Мы призваны решить задачу, которая имеет решающее значение для всего положения в районе Ленинграда. Холод и неудобная местность ставят необычные требования к нашей боеготовности и стойкости.» 58-я дивизия должна была выступить в качестве ударной и закрыть место прорыва на Волхове с юга, в результате чего вражеские силы оказались бы в окружении. 58-й дивизии были подчинены пехотные полки 126-й пехотной дивизии. Сначала была зачищены разрывы в передовой линии и установлен сплошной взаимосвязанный фронт севернее Любцы-Земтицы. Восточнее шоссе 209-й полк сменил подразделения испанской «голубой дивизии» генерала Муньоса Грандеса. Слева к нему примкнул 220-й полк: I-й батальон на шоссе и II-й батальон западнее. В районе Земтицы стоял 154-й полк. Поскольку наступление на север было назначено на 10.3, 6-я и 8-я батареи заняли новые огневые позиции на дороге Крутик-Земтицы. Там же находились два испанских батальона. Наступление переносилось с одного дня на другой. Наконец, 15.3 полки пошли в атаку. 209-му полку удалось отбросить русских от шоссе на восток. Потери были велики, особенно по ночам от обморожений. Оснащения для зимней маневренной войны не хватало. 220-й полк на шоссе сразу же встретил на шоссе упорное сопротивление был остановлен. Немногие поддерживавшие атаки танки, в т.ч. отремонтированные 158-м противотанковым дивизионом трофейные танки в сопровождении команды 158-го саперного батальона, не смогли пройти через вражеские минные заслоны на шоссе. Русские ясно понимали важность этой позиции и поэтому максимальное ее укрепили. Их оборона, усиленное значительная количеством установленных огнеметов и огнем артиллерии с восточного берега Волхова, не была сломлена, даже несмотря на немецкие бомбардировки и большой расход снарядов, эффект которых гасился глубоким снегом. В районе шоссе продвижения не было.

154-й полк вышел из Земтицы и смог продвинуться на север. Для развития этого успеха ему был передан II-й батальон 209-го полка (гауптманн Матерне, Materne), который в ночь на 18.3 был сменен на шоссе фламандским полком СС. Уже 18.3 батальон в сильный мороз и через глубокий снег перешел в атаку через кустарники на север и в 16.45 19.3 у просеки «Эрика» встретился с подразделениями полицейской дивизии СС. Таким образом, в первый раз была установлена связь между наступавшими с севера и юга немецкими частями, а 2-я русская ударная армия попала в окружение. Сюда же были направлены остальные части 209-го полка. Под руководством этого полка был организован заслон фронтом на запад и восток. С 23 по 26.3 противник силами пехоты и танков пытался его прорвать. С тяжелыми боями он был отбит.

Наконец, 27.3 многочисленным танкам противника, ударившим из Волховского котла, в ходе взаимосвязанной атаки удалось разбить занимавшие заслон войска. Южнее просеки «Дора» был устроен новый заслон, а русские смогли пробить коридор шириной около 2 км. Вражеские попытки, путем сильных атак провести его расширение, остались без результата. 28.3 два орудия 2-й батареи у просеки 280 подбили 6 вражеских танков.

Разбитый 209-й полк был выведен с фронта и направлен на восстановление в тыл. В конце апреля он снова вступил в бой. Полковник Крайпе (Kreipe) после своего ранения был заменен подполковником Рамот (Ramoth).

Командир XXXVIII армейского корпуса, генерал фон Шаппюи, которому подчинялась 58-я пехотная дивизия, докладывал в высшие инстанции, что находящиеся в его распоряжении войска не в состоянии добиться окончательного успеха. Он был отстранен от командования и в тот же год покончил жизнь самоубийством. Его преемником стал генерал Хеникке. Генерал доктор Альрихтер передал командование 58-й пехотной дивизии полковнику фон Граффену.

2 апреля 1942 русские предприняли внезапную танковую атаку на Копцы и шоссе. Здесь командовал полковник Хоппе, командир 424-го полка 126-й пехотной дивизии. Он справился с критической ситуацией; успешней всех действовал подчиненный ему III-й батальон 220-го полка.

Шли недели тяжелых оборонительных и наступательных боев. Наступила весна и местность превратилась в болотно-озерный ландшафт. Трассами снабжения стали бревенчатые настилы и тропы. По земле ходить было невозможно. На позициях остались только укрепленные бревнами или расположенные избах огневые точки и блиндажи, либо же палатки со стенками из досок.

Главной целью было окончательное обрезание котла и уничтожение противника. Для этой цели фронт медленно и планомерно перемещался на север. Как это выглядело в такой местности, показывает нижеприведенный приказ 422-го пехотного полка. Он дает впечатление о сложностях ведения боевых действий и их управления.

«422-й пехотный полк, оперативный отдел

Полковой КП 1.35 16.5.1942

Приказ на наступление 18.5.42

(карта 1:50 000, аэрофото №31 масштаб примерно 1:10 000, а также эскиз полка)

1. Вражеские попытки прорыва западнее Мостки успешно отражены объединенными силами полицейской дивизии СС и 20-й моторизованной дивизии. В результате взято 1100 пленных, уничтожено много танков.

В связи с этим имеет большое значение перекрытие коммуникаций снабжения противника на просеке «Эрика». Противник, без всяких сомнений, изо всех сил будет стараться устранить любые помехи на этих коммуникациях.

2. XXXVIII армейский корпус переходит в наступление (ограниченное на местности) на север и выходит на линию, которая обеспечит максимальное перекрытие вражеской коммуникации снабжения, а также послужит удобным исходным районом для дальнейшего удара на северо-восток.

I армейский корпус, связанный постоянными попытками прорыва русских, не будет в состоянии участвовать в этом наступлении. При этом остается в силе прежняя задача установления прямой связи с ним.

Усиленная 58-я пехотная дивизия переходит в атаку в 4.00 утра 18.5 тремя штурмовыми группами (усиленных 220-го, 209-го и 422-го пехотных полков), достигает линии восточный край леса западнее железной дороги-на северо-запад до края леса у координатной линии 10-край леса до уровня северного края леса в 500 м юго-западнее перекрестка Теремец-этот же край леса-поворот дороги-роща северо-западнее поворота дороги-просека «Цезарь», тем самым сокращая прежний изгиб и захватывая территорию для дальнейшего размещения артиллерии и тяжелого вооружения.

3. Усиленный 422-й пехотный полк, которому придаются 3-я рота 158-го саперного батальона, один взвод строительной роты и два горных орудия 158-го артполка, в Х-день переходит в атаку своими III-м и II-м батальонам, оставив на прежней линии фронта I-й батальон, слева от 209-го пехотного полка. Y-время перехода в атаку будет сообщено 17.5.

Порядок полка: справа II-й батальон (здесь главный удар), в центре III-й батальон, слева I-й батальон (остается на месте).

Линии разграничения:

-с 209-м пехотным полком: подбитый танк-юго-восточный край устно определенной рощи точно юго-восточнее просек «Цезарь» и «Восточная»-паровая мельница;

-между II-м и III-м батальонами: северо-западный угол второй малой рощи юго-восточнее отм.40,2 (эскиз полка)-северо-западный угол лопаткообразной рощи под словом «Просека Берта» (эскиз полка)-восточный край носовидной рощи-перекресток просек «Цезарь» и «Восточная».

Цели атаки:

-для II-го батальона, 1-я цель – просека «Берта», 2-я цель – малая роща точно восточнее просеки «Восточная» на уровне «квадратной» рощи, 3-я цель – северный край рощи точно юго-восточнее перекрестка просек «Цезарь» и «Восточнее» (потом там будет передовая позиция);

-для III-го батальона, 1-я цель – северный край «носовидной» рощи.

4. Для атаки в Y-1 час (за час до начала атаки) подчиняются:

-II-му батальону: 1 взвод легких и 1 взвод тяжелых пехотных орудий (под началом ротного командира), 2 горных орудия 158-го артполка, 2 отделения разминирования и 1 танко-истребительное отделение 3-й роты 158-го саперного батальона;

-III-му батальону: 1 взвод легких пехотных орудий, 1-2 отделения разминирования (после рекогносцировки в ночь с 16 на 17.5);

-I-му батальону: 1 легкий взвод 14-й (противотанковой) роты (на своих позициях).

5. 14-я рота под общим руководством своего ротного командира обеспечивает непосредственную поддержку атаки так, чтобы:

a) в ходе сосредоточения и продвижения II-го батальона подавлять фланкирующий огонь со стороны «резервной» рощи и восточнее;

b) следовать как можно быстрее и плотнее вслед за передовыми частями II-го батальона, подавляя противника на и восточнее просеки «Восточной»;

c) после достижения 2-й цели атаки организовать противотанковую оборону, в первую очередь, на северо-восток и север.

После достижения целей атаки II-м батальном, полком планируется, в случае необходимости, выделить в его распоряжение части строительной роты для ускоренного перемещения ПТО.

6. Артиллерия:

Для совместной работы с полком назначаются: III-й дивизион 207-го артполка (с 4-й и 5-й батареями), IV-й дивизион 158-го артполка и 8-я батарея 158-го артполка.

Во II-й батальон направляются передовые наблюдатели IV-го дивизиона 126-го артполка, 10-й и 11-й батарей 158-го артполка; в III-й батальон – передовые наблюдатели 5-й батареи 126-го артполка и 8-й батареи 158-го артполка.

Артиллерийские передовые команды III-го дивизиона 207-го артполка и IV-го дивизиона 158-го артполка направляются на полковой КП.

На правофланговом участке I-Го батальона размещаются наблюдательные пункты 4-й и 5-й батарей 126-го артполка, 11-й батареи 158-го артполка.

Артиллерийский КП III-го дивизиона 207-го артполка размещается в районе 100 м севернее перекрестка просек «Цезарь» и «Крайпе».

Артиллерия обеспечивает поддержку атаки, ведя огонь:

a) по целям в районе «резервной» рощи и юго-восточнее;

b) вдоль просеки «Восточная» и по роще точно восточнее;

c) против возможных русских контрударов с направления рощи (ограничение рощами «Восточная» и «Крайпе») и Теремец.

Из-за непросматриваемой местности огонь артиллерии корректируется передовыми наблюдателями в первой линии.

Обоим горным орудиям 158-го артполка следует как можно скорее двигаться вслед за II-м батальоном и после достижения его целей занять позиции на передовой линии Теремец и просека «Восточная». Во время наступления важно занимать огневые позиции во второй линии.

7. План атаки:

О готовности к атаке доложить за 30 минут до назначенного времени (меры предосторожности от вражеского наблюдения с деревьев).

Выжидательные и исходные районы будут контролироваться:

a) I-м батальоном на его прежнем участке, продолженном до уровня «квадратной рощи» на юг. При продолжении атаки III-го батальона, выдвинутые дальше части I-го батальона будут отведены на северный край «квадратной рощи»;

b) 13-й ротой (пехотных орудий);

c) наблюдательными постами артиллерии. До начала наступления увеличивать активность своего огня можно только в случае вражеской атаки.

После 3-х огневых налетов перед 220-м пехотным полком и дополнительных 3-х огневых налетов перед 209-м пехотным полком, будет нанесено два сосредоточенным артиллерийских удара в промежуток времени Y+28 и Y+30 (28-30 минут после начала атаки) по роще точно восточнее просеки «Восточная», южнее рощи «Цезарь»; и в промежуток времени Y+32 и Y+34 по «роще углом вправо» (ограничение просеками «Дора « и «Восточная»); затем в Y+42 будет огневой удар для подавления вражеских батарей, в промежуток Y+46 и Y+49 – огневой удар по Теремец и дополнительным 30-минутным задымлением этого населенного пункта.

1-я фаза боя: в Y+30 III-й батальон, эшелонируясь вправо, независимо от II-го батальона, как можно неожиданней достигает «носовидной рощи» и занимает оборону на ее северной и восточной окраинах.

2-я фаза боя: II-й батальон начинает выдвижение по приказу полка (а именно, когда 209-й пехотный полк своим левофланговым батальном уничтожит противника в районе «двух домиков» и начнет продвигаться на северо-восток), эшелонируясь вправо и достигает просеки «Берта» примерно на пересечении просек «Берта» и «Восточная». Локтевую связь с левофланговым батальоном 209-го пехотного полка нужно найти на уровне «носовидной рощи». После того, как «резервная роща» будет взята – переход через просеку «Берта» на север.

3-я фаза боя: удар узким фронтом с обеих сторон от просеки «Восточная» до достижения 2-й цели атаки.

4-я фаза боя: если будет возможно, сразу же ударить одной сильной штурмовой группой точно восточнее просеки «Восточная» к 3-й цели атаки. Как только II-й батальон окажется на уровне северного края «носовидной рощи», III-й батальон устанавливает с ним локтевую связь. После этого занимается новый рубеж:

-для III-го батальона – через северный край «квадратной рощи», затем изгибаясь назад к северному краю «носовидной рощи»;

-для II-го батальона – примыкая к III-му батальону выступом на север через северный край лежащей точно восточнее просеки «Крайпе» маленькой рощицы, затем фронтом на восток – в южном направлении до соединения с 209-м пехотным полком.

Занять этот рубеж нужно таким образом, чтобы иметь возможность оборонять его всеми средствами, а также чтобы с него можно было вести огонь и наблюдение до уровня Теремец и по просеке «Восточная». В занятых II-м батальоном рощах точно юго-восточнее перекрестка с просекой «Восточная» обустроить передовые позиции.

Также следует ускоренно, всеми средствами, постараться подвести на эти позиции тяжелое вооружение. Приказ об окончательном разделении участков будет отдан после достижения целей атаки.

Необходимо как можно быстрее добиться нашего огневого превосходства. Начать пристрелку районов заградительного огня еще засветло. Разведать маршруты снабжения.

Все наступление должно быть поддержано усиленным огнем I-го батальона по району просеки «Восточная» и Теремец.

8. Саперы:

a) 3-я рота 158-го саперного батальона с 8.00 в Х-день подчиняет себе один взвод строительной роты. Обозначенные в пункте 4) части усиления должны доложить о своем прибытии в II-й и III-й батальоны за час до начала атаки (Y-1);

b) с Y+30 нужно провести разведку троп до Полисти, после чего группы носильщиков саперных частей, не подчиненных II-му и III-му батальонам, возвращаются назад в свои роты;

c) в ходе атаки 3-я рота 158-го саперного батальона ускоренно переносит противотанковые мины и с наступлением темноты по указаниям батальонных командиров устанавливает их перед линией фронта;

d) после достижения целей атаки части саперной роты снимают минные поля, оказавшиеся в тылу;

e) один взвод строительной роты назначается для ускоренного строительства маршрута снабжения.

9. Медицинское обеспечение: в соответствии с предварительным приказом.

10. Связь: провести провода до III-го, II-го и I-го батальонов, дублировать радиосвязью

Световые сигналы: белая ракета – «мы здесь» (из-за непросматриваемой местности ожидается большой расход; аналогичное указание дано 209-му пехотному полку); красная ракета – «враг атакует»; зеленая ракета – «перенести огонь артиллерии вперед».

11. Полковой командный пункт – 200 м восточнее перекрестка просеки снабжения и просеки «Берта» (прежний КП 13-й роты)/

Подписано: граф цу Ойленбург (Graf zu Eulenburg)»

Полковник фон Граффен, как старый артиллерист, знал, что поддержка пехоты возможна только при большом расходе боекомплекта. Он позаботился о том, чтобы у каждой батареи был большой запад снарядов. Для этой цели пришлось преодолевать большие сложности, связанные начертанием линии фронта и условиями местности. Тоже самое касалось и снабжения в целом. Из баз в Новгороде коммуникация шла параллельно фронту и находилась в зоне досягаемости русской артиллерии. В некоторых местах она просматривалась с той стороны Волхова. Поездка колонн вовсе не была развлечением. Еще хуже было после съезда с шоссе. Единственная дорога находилась под постоянным вражеским обстрелом. Для улучшения ситуации была приведена в порядок железная дорога. Севернее Вешки был лесной лагерь дивизии, в котором распоряжался риттмейстер Майер. Оттуда начиналась «труба» (или «рукав»), за который вела бой дивизия. С этого места снабжение распределялось по

дивизионным подразделениям. Плохие и длинные дороги вынудили больше использовать гужевой транспорт. Когда стало не хватать лошадей, стали использовать местных жителей с их телегами. Когда снег сошел и дороги развезло, копали сточные канавы для грязи. Потом саперы стали строить многокилометровые гати из бревен. По железнодорожной насыпи боеприпасы доставлялись прямо до позиций. Но снабжения все равно не хватало.

Хлебопекарная рота также находилась в сложных условиях. Из-за того, что все поселки были заняты, хлеб приходилось печь в палатках, через несколько часов он уже замерзал. Хлебопекарни работали даже во время переездов из-за обстрелов. Прежде всего хлеб нужно было оттопить. У кого были такие возможности, делал это на окопных печках. При наступлении теплой погоды и оттепели хлеб начинал плесневеть. Из-за этого его нельзя было делать слишком влажным.

В то время, когда шла подготовка к последнему большому удару, пехотинцы и саперы продолжали вести тяжелые бои. 9.4 в дивизию вернулся разведбатальон, им был сменен II-й батальон 220-го полка, который с 14.3 стоял на позициях у Александровки. Сосредоточенным огнем пулеметов и карабинов 1-му и 2-му эскадрону 26.4 удалось сбить один русский самолет. Он приземлился в 30 м от наших позиций. Его экипаж – капитан и старший лейтенант, были убиты. Из машины были извлечены важные приказы и карты, относившиеся к 52-й армии.

Русские продолжали свои попытки расширить коридор 2 км, через который шло все снабжение котла. Им это не удалось. Поскольку враг понимал, что своей задачи Волховский котел выполнить не сможет, то было принято решение на его отвод. Однако немецкое командование его опередило. 30 мая I армейский корпус с севера, а 58-я и 126-я дивизию с юга перешли в наступление. После очень тяжелых боев (III-й батальон 209-го полка потерял свыше 160 человек, из них два ротных командира), 31 мая было установлено прочное соединение, а просека «Эрика» оказалась в наших руках. Противник был окончательно окружен. Полки встали фронтом на восток и запад. Следующие недели были ужасны. Со всей силой отчаяния враг рвался через заслон. Несмотря на его превосходство в количестве людей, многочисленную артиллерию и танки, русские не могли пробить двухкилометровый заслон даже на самом узком участке. Впечатление от хода сражения описано в следующем итоговом отчете 158-го артполка:

«Бои по обрезанию котла и последующая борьба на заслоне шли при очень специфических условиях, которые предъявляли особые требования ко всем принимавшим в них участие родам войск.

Зона боевых действий в основном была покрыта болотами. Окапываться можно было только в некоторых сухих местах. Строительство укреплений велось на основе из дерева. Огневые позиций можно было располагать только вблизи немногих дорог. Несмотря на то, что местность не позволяла строить большие орудийные капониры, из-за крайне широких секторов огня можно распределять позиции на большом удалении. Эти проблемы размещения орудий были прекрасно известны противнику, что облегчало ему ведение эффективного огня даже без точной разведки положения батарей. Противник просто постоянно вел огонь по немногим имеющимся дорогам. С помощью постройки гатей из бревен местность можно было сделать проходимой на километровой ширине, однако это требовало отвлечения больших сил на работу. Хотя массовое устройство лесных лагерей и передовых позиций для орудийных передков вблизи дорог имело место, только небольшая часть позиций орудийных передков находилась на нормальном удалении от батарей. Длинные маршруты и их проходимость требовали больших усилий от лошадей и ездовых снабжения.

Для противника этот участок был жизненно важен из-за его слишком узкой связи с 2-й ударной армией. Поэтому он очень сильно укреплял свои позиции. В районе шоссе и западнее Теремец местность позволяла, в противоположность нашим позициям, вкапываться в землю. Противник создал целую систему позиций, блиндажей и огневых точек. Просеки, по которым шло его снабжение, в рамках возможностей болотистой местности, были прекрасно расчищены, по ним, несмотря на большие потери и постоянное использование крупных рабочих сил, была проложена одна полевая железная дорога и одна хорошая бревенчатая гать. Массирование минирование и хорошая осведомленность русских о болотах облегчали их оборону. Все позиции были заняты многочисленными

и самыми лучшими войсками. К примеру, юго-западнее Теремец стоял учебный батальон, укомплектованный курсантами-кандидатами в офицеры, которые оказывали немецким атакам упорнейшее сопротивление. Западнее Волхова в готовности стояли большие резервы людей и танков. Для прикрытия плацдарма и просек снабжения котла восточнее и западнее Волхова работала артиллерия всех видов, выпуская неисчислимое множество снарядов. В распоряжении врага было 150 стволов артиллерии, в основном больших калибров, а также примерно столько же ракетных установок.

В полную противоположность, с немецкой стороны не было никаких крупных масс пехоты, а неудобная местность препятствовала действиям танков. Большие потери покрыть было нечем. В наличии было не более 70 орудий. Наша артиллерия до и после наступления по причине болотистой местности и узости наступающего на север клина была привязана к занятым уже один раз огневым позициям. У противника для целей маневра артиллерией в распоряжении были обширные районы восточнее шоссе и по обеим берегам Волхова с его цепями высот. Враг использовал это преимущество для постоянной смены позиции и действий кочующими артгруппами. Контрбатарейная борьба из-за этого, а также из-за разделения вражеских войск юго-восточнее, восточнее, северо-восточнее и западнее нашего участка, была крайне затруднена. Единственным противовесом нашей артиллерии, особенно 158-го артполка с приданными ему чужими батареями, был большой запас снарядов, несмотря большие проблемы с их доставкой. Тем не менее, ограниченный местностью и обстановкой огонь нашей артиллерии оказывал огромное моральное влияние на противника, в т.ч. и по техническо-огневым причинам. Можно было ставить заградительный огонь, а также наносить огневые удары восточнее и западнее заслона в крайней близости от наших передовых линий, только нужно было учитывать небольшое боковое рассеивание.

Наступление было проведено с очень большим участием артиллерии. Перед началом перехода пехоты в атаку, противник был поражен сосредоточенным огневым налетом в составе артполка (с участием подчиненных частей двух тяжелых и четырех легких гаубичных артдивизионов) по его оборонительным позициям и скоплениям. Для этой цели полк в полном составе выполнил в короткий срок 9 огневых налетов (по 270 снарядов в каждом), а после этого еще один сильный огневой налет всеми батареями по известным целям, определенным через перебежчиков командным пунктам, и неоднократно выявленным батареям противника, что позволило нарушить систему связи и боевого управления, а также подавить ответный артиллерийский огонь. После этой планомерной артподготовки последовало артиллерийское сопровождение с помощью сильного и эффективного корректируемого огня с помощью многочисленных сопровождавших пехоту передовых наблюдателей, а также новых огневых налетов, до тех пор, пока цели атаки не были достигнуты. Расход боеприпасов в первый день наступления превысил 9000 выстрелов. Сопротивлению противника был нанесен удар, его позиции оказались частично разрушены, а прежде всего удалось рассеять его скопления и сорвать контрудары.

Характерным при данном наступлении также было то, что артиллерия, вместе с ожесточенно сражавшейся пехотой вынесла на себе главную ношу сражения и для обеих сторон была стержнем этим необычайно упорных и яростных боев. Русские сопровождали беспрерывным огнем артиллерии всех калибров, смешанным с налетом из ракетных установок, все свои предпринимаемые с востока и запада (часто при поддержке танков) атаки против заслона. Это было похоже на ураганные обстрелы Великой войны. Враг регулярно переносил свой огонь по тылам, обрушивая его, в том числе, на позиции артиллерии. После этого только с помощью передовых наблюдателей, которые корректировали огонь своих батарей (и дивизионов) и давали быстрые и точные сведения по обстановке, было возможным своевременно снова сосредотачивать огонь целым полком. Еще одной необходимостью, перед лицом массированного применения противником пехоты и артиллерии, была густая сеть связи. Один только 158-й артполк проложил примерно 300 км проводов. Все позиции и пункты полка были связаны проводной сетью, прежде всего между соседями. Все командные и наблюдательные пункты, позиции передовых наблюдателей дополнительно дублировались связью по радио. Некоторые линии связи рвались из-за сильных вражеских обстрелов, у передовых наблюдателей во время вражеских атак обычно работала только радиосвязь. Это обеспечивало превосходство

нашей артиллерии, компенсируя малое количество стволов, и являлось важной предпосылкой для сосредоточения огня всех орудий на главных пунктах. Ничего подобного у врага в основном не было. Беспокоящие обстрелы он перемежал с небольшими огневыми ударами (обычно отдельными батареями), концентрируясь на узком районе заслона, что обуславливало большие потери у пехоты. Гарнизоны становились все слабее, а достаточных резервов в наличии не было. Поэтому было выдвинуто требование: все вражеские атаки нужно отражать еще перед нашими позициями, лучше всего в выжидательных и исходных районах. Это могла сделать только артиллерия. Не взирая на периодически сильные обстрелы огневых позиций и налеты вражеских бомбардировщиков и истребителей, на них кипела лихорадочная активность. Два орудия с расчетами в одной батарее были выбиты из-за прямых попаданий. Несмотря на это, все выявленные русские скопления быстро обстреливались и рассеивались. Только танки неприятеля могли пробиться до наших огневых позиций, а наши пехота периодически вынуждена оставлять свой рубеж, после того как заканчивались противотанковые средства.

С успехом ставились огневые заслоны в форме длительного беспокоящего огня, смешанного с периодическими огневыми ударами. Русские не могли подводить подкрепления на передовую. Это значительно облегчало нашей ослабленной пехоте восстановление линии фронта. Только один раз русским в ходе концентрической атаки с востока и запада удалось на один сделать прорыв по ширине на 500 м между двумя просеками. Чтобы помешать расширению прорыва и проходу через него крупных вражеских сил, нужно было обязательно перекрыть его огнем. Уже весьма изношенные стволы выполнили эту сложную задачу самым лучшим образом. После пристрелки, передовые наблюдатели в самый тревожный момент вызвал огонь всего полка. Отдельных недолетов избежать не удалось, однако пехота с пониманием отнеслась к ним, ведь они предотвратили самое худшее. Фактически удалось рассеять атаку противника на юг с целью расширения прорыва и захвата важной просеки и помешать проходу его крупных сил из котла на восток; противник при этом понес огромные потери. Много его транспортных средств, по словам пленных, были полностью уничтожено. Наша контратака с целью восстановления заслона была эффективно поддержана огневым окаймлением с обеих сторон коридора и корректируемом огнем внутри него.

Полк одержал очевидную победу. Точными огневыми налетами полка было рассеяно свыше 30 вражеских скоплений; 64 вражеских атаки, из них 14 с танковой поддержкой, были отражены с помощью огня всех батарей; было уничтожено 8 танков и одна открыто подъехавшая вражеская батарея. Враг понес очень большие потери убитыми и ранеными. Только убитыми он потерял около 10 000 человек. За 4 недели, с 30 мая по 27 июня полк выпустил 102 000 снарядов. Максимальный расход за день в обороне составил 7900 выстрелов. В день начала наступления полк, вместе с приданным ему за все время боев III-м дивизионом 207-го артполка, располагал 35 легкими и 10 тяжелыми гаубицами. К 17.6 их них осталось 35 легких и 3 тяжелых гаубицы. Еще несколько легких гаубиц также были потеряны, но их число восполнено с помощью прекрасно функционировавшего снабжения. Потери были вызваны прямыми попаданиями, повреждениями и разрывами стволов, бракованными снарядами и износом стволов.

Успех артиллерии по достоинству был оценен благодарными пехотинцами, ведшими тяжелые бои. Их упорство в обороне в самых сложных обстоятельствах, их контрудары без достаточных резервов были в любой обстановке связаны с работой артиллерии. Все вместе привело к появлению боевого товарищества, испытанного сражением в Волховском котле.»

Но говорить о технике недопустимо без того, чтобы говорить о людях. 158-й артиллерийский полк в ходе Волховского сражения потерял 170 человек, из них 43 – убитыми. Но главный груз битвы все же лег на пехоту и другие подразделения, бывшие в передовой линии. Полки были размещены в следующем порядке: восточнее шоссе с левым флангом на уровне Любцы был 424-й полк, слева к нему до Теремец примыкал 220-й полк подполковника Хоффманна, еще левее – 209-й полк полковника Рамота, дальше были 422-й и 426-й пехотные полки 126-й дивизии вплоть до стыка с I армейским корпусом. Эти войска составляли восточный фронт заслона. На западе, начиная с севера от просеки «Эрика» и «Дора» стояли: 154-й полк полковника фон Пфюльштайна, левее него 126-й разведбатальон, 126-й противотанковый дивизион и 4-й полевой полк Люфтваффе. 158-й разведбатальон майора Цитлова (Zietlow) был размещен

на участках 220-го и 154-го пехотных полков. 21 июня туда был также вдвинут I-й батальон 220-го полка, который успешно отражал все попытки прорыва, в ходе которых 26.6 был убит гауптманн Вильдт (Wildt). Саперный батальон гауптманна Хайнца выполнял очень сложные саперно-технические задачи, а также весьма часто в качестве пехотного резерва участвовал в боях.

Чтобы верно описать усилия всех солдат, принимавших участие в этом сражении, нужно описать каждый день каждого батальона. Это невозможно, однако для примера можно привести следующий факт: в ходе проведения нашего заключительно наступления были разбиты и отражены:

-31 мая – 3 скопления и 2 атаки перед 220-м и 422-м пехотными полками;

-1 июня – 4 атаки перед 209-м, 220-м и 426-м пехотными полками;

-2 июня – 3 атаки перед 154-м, 422-м и 426-м пехотными полками;

-3 июня – 1 скопление и 2 атаки перед 220-м и 426-м пехотными полками;

-4 июня – 3 атаки перед 154-м, 209-м и 426-м пехотными полками;

-5 июня – 1 скопление и 3 атаки перед 220-м и 426-м пехотными полками;

-7 июня – 1 атака перед 220-м пехотным полком;

-8 июня – 2 скопления перед 154-м и 426-м пехотными полками;

-9 июня – 1 атака перед 154-м пехотным полком;

-10 июня – 3 атаки перед 154-м и 426-м пехотными полками;

-11 июня – 2 скопления перед всем восточным фронтом и 4 атаки перед 154-м и 426-м пехотными полками;

-12 июня – 1 скопление перед всем восточным фронтом и 2 атаки перед 154-м и 426-м пехотными полками;

-13 июня – 1 скопление и 1 атаку перед 426-м пехотным полком;

-14 июня – 1 скопление и 1 атаку перед 209-м, 422-м и 426-м пехотными полками;

-16 июня – 3 скопления и атаки перед 209-м пехотным полком;

-17 июня – 3 скопления и 1 атаку перед 209-м пехотным полком;

-20 июня – 2 атаки перед 422-м и 426-м пехотными полками;

-21 июня – 3 атаки перед 426-м пехотным полком и одно вклинение;

-22 июня – постоянные атаки перед 154-м и 426-м пехотными полками;

-23 июня – 3 атаки перед 209-м и 422-м пехотными полками;

-24 июня – 2 атаки на восточном фронте и 11 атак на западном фронте;

-25 июня – 1 атаку против восточного фронта 426-го пехотного полка;

-26 июня – 2 атаки на восточном и западном фронтах.

Вполне трезвые цифры. Кто воевал в России, тот понимает, что они означают. Из вполне очевидных соображений русские как правило атаковали одновременно и на востоке, и на западе. В таком положении любой прорыв через узкий заслон был особенно опасен, так как мог привести к полному отсечению отдельных подразделений. Поэтому устранять вклинения нужно было максимально быстро. Во время одной русской атаки унтер-офицер Хармс из саперного батальона с еще тремя рядовыми был послан разведать как далеко продвинулись русские. По дороге на командный пункт 154-го пехотного полка унтер-офицер натолкнулся на превосходящего противника, атаковал его, отбросил назад и помог

одной подоспевшей роте закрыть брешь. Унтер-офицер Беренс из 1-й роты 158-го саперного батальона закладывал перед прорвавшимися вражескими танками мины и препятствовал их дальнейшему продвижению. Лейтенант Дункер из 2-й саперной роты получил со своей ротой задачу заблокировать прорыв на месте вклинения противника. Там прорывались одни только офицеры и комиссары. Унтер-офицер Вих (Wiech) сначала остановил их огнем из пулемета. Прорвавшиеся русские атаковали с тыла. После 4-х часов боя брешь была закрыта.

Это просто несколько примеров того, как протекали ежедневные бои частей дивизии.

28 июня 1942 ОКВ выпустило спецсообщение по поводу окончания битвы на Волхове: «Таким образом было сорвано генеральное русское наступление через Волхов с целью деблокирования Ленинграда, а врагу нанесено тяжелое поражение. Основную тяжесть этих боев вынесли на себе пехота и саперы. Согласно полученным данным, противник понес следующие потери: 32759 пленных, 649 орудий, 171 танк, 2904 пулеметов, минометов и автоматов, а также многочисленное прочее военное имущество. Потери врага убитыми и ранеными превосходят число пленных многократно.»

Насколько тяжелы были наши потери, говорят данные по боевому составу 158-го саперного батальона. На 26.6 в 1-й роте остались только 1 офицер, 1 унтер-офицер и 2 рядовых, во 2-й роте – 1 офицер, 2 унтер-офицера и 22 рядовых, в 3-й роте – 1 унтер-офицер и 9 рядовых, без унтер-офицеров.

Командир 58-й пехотной дивизии выразил свою благодарность войскам в дневном приказ:

«2-я русская ударная армия уничтожена или близка к этому. Это, в первую очередь, заслуга всех стоящих на заслоне батальонов. Им я выражаю свою признательность и особенную благодарность. Также я благодарю артиллерию, особенно передовых наблюдателей. Это также относится к противотанкистам, саперам, связистам и строителям, которые, будучи в первой линии, без отдыха, до полного истощения своих сил оказывали поддержку пехоте, а также к врачам, переносчиком раненых и солдатам частей снабжения.

Наши жертвы были велики. С почтением и благодарностью я вспоминаю всех, кто отдал свои жизни за будущее Германии и всей Европы. Мы их не забудем. Их место среди нас. Они покоятся на «кладбище героев», их дела вызывают удивление всего Восточного фронта».

В этом приказе командир дивизии упомянул врачей и переносчиков раненых. Обычно их неутомимая работа остается в тылу картин сражений. На поле боя и перевязочных пунктах они жертвенно выполняли свой долг и спасли жизни многим товарищам. Трудность их службы подтверждается тем, что потери медицинского персонала составили до 80%, причем большей частью убитыми.

Командующий 18-й армии, генерал Линдеманн, и командующий группы армий, генерал=полковник фон Кюхлер, который сейчас (на момент написания книги в 1952) находится в Ландсберге как «военный преступник», также выразили похожие благодарности.

После строительства одной лесной дороги саперным батальоном дивизия была выведена с этого участка фронта. III-и батальоны пехотных полков были расформированы, в будущем в полках осталось всего по два батальона. В качестве полковых резервов были сформированы 9-е роты.

(Схема. Положение на заслоне с 28 мая по 27 июня 1942. Указаны просеки, линия фронта до и после 31.5, положение частей 58-й пд)

Источник: Tagebuch W.H. Dose - Kampfberichte von der Ostfront

Отчет о боях у Теремец-Курляндского с 22 по 24 марта 1942

Вечером 22 марта I-й взвод, подчиненный 30-му мотоциклетному батальону, занял позиции в 2 км севернее Теремец-Курлянского фронтом на восток. Ефрейтор Андреас Андерсен был тяжело ранен огнем остатков русских, еще прятавшихся в рощах. Поздний вечер и ночь прошли в переноске боеприпасов, спать в таком ходе было не очень удобно. На огневые позиции было притащено 36 снарядов для пехотных орудий типа 38 и 120 снарядов для типа 18. Ездовые привезли для их расчетов еду и одеяла.

Началось утро 23 марта, третьего дня весны. Никто не знал, во что он обернется. Все было возможно!

Не пришлось долго ждать, пока русское «чудо-оружие», оно же «сталинский орган», не открыл спектакль. К нему присоединились разрывы снарядов вражеских тяжелых батарей в лесу за нашими огневыми позициями. Также в концерте приняли участие русские минометы.

Потом русские пошли в атаку. Немецкая оборона должна была выдержать, но, к сожалению, у артнаблюдателей не было связи, у минометов было мало мин, у пулеметов было мало патронов. Русских сопровождала пара тяжелых танков. Русская пехота была отбита. Так как обер-фельдфебель Мюллер совершенно случайно отправился к ездовым чтобы побриться и помыться, обер-ефрейтор Дозе выпустил 70-80 выстрелов по опушке леса из которого наступали враги. Он смог добиться завала леса, стреляя рикошетами.

Но вот обер-фельдфебель Мюллер появился на наблюдательном пункте. Все номера расчетов были у своих орудий, когда советские танки прошли позиции немецкой пехоты. Теперь против танков был только I-й взвод. Орудия унтер-офицера Фенгевиша и обер-ейретора Ауманна одновременно открыли огонь по одному танку. Заросли мешали вести огонь, можно было стрелять только когда танк появлялся на открытом месте. После двух выстрелов, ушедших выше, унтер-офицеру Фенгевишу из своего орудия типа 38 удалось добиться попадания. Эффекта не было. Танк снова нырнул в заросли. Орудию Ауманна, к счастью, удалось своими выстрелами отогнать второе чудовище обратно.

Но первый танк уже появился в тылу огневых позиций. Мюллер возле орудия Ауманна следил за ним. Чудовище рыскало туда-сюда. Пулеметная очередь прошла по танку и была прервана выстрелом башенного орудия. Орудию Ауманна, благодаря действиям расчета, удалось добиться попадания по танку. Эффект – ноль. Прямо через кусты чудище взяло курс на огневую позицию, на которую указывали ящики снарядов, балка крепления и прочие предметы. Юргенс и Тифенхофф добились нескольких попаданий по лобовой броне. Колосс был уже в 20 метах, занимая все поле зрения прицела у Юргенса. К счастью, танковая пушка была отвернута в сторону. Боекомплект бы уже всё, иначе в танк пошел бы еще один снаряд. Рычит мотор, так хочет раздавить орудие. Земля бежит под его гусеницами, но вот они встречают сопротивление. Наше любимое орудие раздавливается. Все переломано, только ствол выдерживает давление.

Ужас проходит. Наша пехота снова появляется за танком и занимает прежние позиции. Наши орудия прямой наводкой бьют по русским. Это успокаивает стрелков-мотоциклистов. Можно выкурить по сигаретке и с любопытством рассмотреть обломки того, что недавно было пехотным орудием. У некоторых в руках краюха хлеба, они с усмешками перекусывают. Холод тоже прошел. Ни у кого нет рукавиц или шапок. Можно немного поразмыслить. Лейтенант фон Ботмер жмет руку обер-фельдфебелю Мюллеру и благодарит за прекрасную выдержку его людей.

Появляются привычные разрывы шрапнелей «ратш-бумов». Гарнизон передовой линии немного отходит назад. Появляются три русских танка, на сей раз в сопровождении пехоты; это уже неприятно. Лейтенант фон Ботмер, хороший солдат, кричи: «Вон!» (Raus!) и все рассыпаются в стороны. Телефонная связь нарушена. Обер-фельдфебель Мюллер, к несчастью, снова отлучился в палатку к ездовым. Свистят пулеметные пули, говорят танковые пушки. Расчеты не могут противостоять русскому штурму. Обер-ефрейтор Ауманн присел возле своего орудия. Наш пулемет получает прямое попадание и выходит из строя.

Мотоциклисты уже далеко сзади нас. На огневых позициях появляется русская пехота. Ауман решает выполнить приказ обер-фельдфебеля Мюллера. Он взводит запалы снарядов и спешит за товарищами. Воздух сотрясают взрыва. Танки снова рвутся прямо через заросли, стараясь избежать мин.

Дикой толпой русские наводняют просеку «Эрика». Среди них стучит пулемет. Бой вступают другие огневые средства. В просеке торопливо закладываются мины. Танки едут прямо через лес, не обращая внимания на глубокий снег и ели толщиной в 30 см. В одного унтер-офицера попадает танковый снаряд. Кошмарное зрелище. Мотоциклисты повсюду разбегаются от танков, напрасно, это настоящая танковая драма, которую не все переживут.

Приходит час рассеянных русских остатков. Они появляются в зарослях. Стрелок Виндиш ранен. Один русский дает понять, что 8-9 немцев должны поднять руки вверх. Одновременно звучат два выстрела, фигура русского ломается от пули обер-фельдфебеля Мюллера, а он сам падает в снег, раненый русским в плечо. Переживания последних дней не прошли даром для Мюллера, в первые мгновения нервы у него сдают. Но он тут же приходит в себя, Ауманн и Тидье тащат его к своим. «Держитесь храбро!», - говорит взводный своим людям.

Русские от пункта 40,5 из ПТО и пулеметов бьют вдоль просеки «Дора». Солдаты бросаются в стороны, но слишком поздно. Бишофф ранен в ногу. Тут же бьют карабины номеров расчетов, несколько русских валятся в снег, пораженные пулями. Стрелок Микош метко стреляет, потом бросает «лимонку,» к сожалению, забыв выдернуть чеку. Это спасло жизни некоторым русским.

Фельдфебель Эберхардт оказывает в том же положении, как когда-то в Бомоне в Бельгии, а именно, без орудий и взводного командира. Спокойно и рассудительно он говорит: «После меня Фенгевиш, после него Дозе.». Но потом начинается контрудар во главе с лейтенантом фон Ботмером. Группа Эберхардта и Фингевиша прикрывает левый фланг и продвигается вперед. Фельдфебель Эберхардт говорит Дозе: «Если пойдем назад, это будет плохой пример для других». Тот думает примерно также. Они медленно продвигаются вперед, часто стреляя в русских. Снова в одном месте сидит пара русских. Слишком поздно, три крика раздаются одновременно. Еще пара человек бежит сюда. Обер-ефрейтор Дозе выпускает очередь из автомата по зарослям, теперь здесь тихо, только танки рычат неподалеку. Дозе кричит Мартину Фенгевишу: «Мартин, сюда!» Но тот сидит, привалившись к ветке и не отвечает. Ни одной раны не видно. Унтер-офицер Фингевиш мертв. Дозе берет Бартельса на спину и тащит назад. Там его забирает Кинворт. Подъезжает танк. Падают деревья. Пулеметные пули рикошетят от деревьев и беспорядочно свистят вокруг. Бьет танковая пушка. Обер-ефрейтор Зюдбек ранен осколком в колено. Бартельс должен остаться лежать. Каждому на ум приходят слова Шиллера: «Назад, ты больше не спасешь друга, спасай свою жизнь.» Однако Бартельсу везет. В 4 метрах от него чудище как сумасшедшее крутится на месте, потом уезжает назад. Теперь товарища можно оттащить на перевязочный пункт. Там уже много народа из I-го взвода: Петерс, Хезинг, Бишофф, Фиккен, Виндиш, Бартельс, Микерль и Зюдбек. Но где же обер-фельдфебель Эберхардт? Юргенс и Дозе ищут его, Хайнс и Тифенхофф отправляются в разведдозор. Но командира нигде нет. Где же он? Он должен быть с остатками своего взвода. Но нет, фельдфебель Эберхардт пропал без вести. Юргенс и Дозе ищут тело унтер-офицера Фингевиша. Они пытаются его вытащить, но снег и поваленные деревья мешают это сделать. При этом обнаруживается, что его пистолет Вальтер-08 исчез.

День заканчивается и в I-м взводе 13-й роты 154-го пехотного полка остается всего 7 человек. Обер-ефрейтор Дозе составляет донесение, которого во взводе еще не было и передает его лейтенанту Ольсену. Тот, глубоко потрясенный благодарит людей и передает всех 7-х в батальонный резерв к лейтенанту Грайфту. Нойхофф притаскивает еду. Сигарета, момент все понять и пустить слезу!

Теплая еда идет хорошо, однако снова поступает команда выслать разведдозор; в него идут обер-ефрейторы Юргенс, Дозе и ефрейтор Рёманн. Задача будет выполнена. Сначала все идет непросто, но потом все становится не так уж и плохо. Гауптманну следует доклад, что просека «Эрика» и прилегающий лес свободны от неприятеля. По крайней мере, сейчас.

24 марта снова идет бой, на этот раз восточнее просеки «Дора». В нем обер-ефрейтор Тифенхофф ранен, а Рёманн получает касательное ранение в голову. Тифенхоффа тяжело тащить через снег. Также

пропадает Вальтер Хайнс, он по ошибке прибивается к другому подразделению. Остается всего 4 человека. Взвод собирается у ездовых. Объявляется Хайнс.

Но фельдфебеля Эберхардта как не было, так и нет. Не все можно объяснить фактами, некоторые вещи можно почувствовать. С большой уверенностью последние солдата его взвода полагают, что его больше нет среди живых. Вражеская пуля настигла его. Вечная память!

Обер-ефрейтор В.Дозе