Вермахт

Оборонительные бои в «рукаве» с 28.3 по 21.1.1942

28 марта 1942 передовой отряд под командованием полковника Борхерта нанес контрудар в южном направлении. Эта атака была остановлена сильным русским сопротивлением севернее просеки «Эрика». Привлеченные войска были слишком слабы. С таким же успехом 58-я пехотная дивизия попыталась закрыть возникшую брешь с юга.

Корпусная граница (она же дивизионная граница) была прочно в наших руках. Из-за этого с помощью наземной корректировки огня удавалось на долгое время прерывать вражеское снабжение по просеке «Эрика».

Все, с 19.3.42, участвовавшие в обороне и отражении вражеских атак по ходу русских просек снабжения батальоны (I./3 Вальтера (Егерса), II./3 Питшайдера (Конопаки) и II./2 Матцдорфа (Дёрнера)) в последних боях понесли значительные потери. Ведение наступления с целью закрытия бреши остатками этих батальонов с учетом танков у противника не сулило никакого успеха, кроме того, дивизия не могла рассчитывать на помощь с юга. Имеющихся сил не хватало даже для того, чтобы оборонять свой собственный участок.

Атаки вражеских танков в сопровождении пехоты в период с 29.3 по 4.4 пытались свернуть наш фронт с юга. Одновременно противник с мощной артподготовкой атаковал из района северо-западнее Мостки. После временного вклинения, полковой группе Фрайтага удалось восстановить прежнюю линию фронта.

Очередное донесение о численности боевого состава полицейской дивизии СС от 29.3.42 ставит на первое место как самый слабый батальон I./1. В нем было всего 68 человек, и он не принимал участие в дальнейших боях. Заметьте – именно батальон. У солдат не было никакой передышки, 28.3 они были командированы во II-й батальон и отправлены маршем.

Тем временем 25 и 26.3 батальоны I./3 и II./3 на восточном фланге южной группы разбили лагерь. Гауптманн Вальтер принял батальон I./3 после ранения гауптманна Егерса. Уже цитировавшийся выше журнал боевых действий (ЖБД) 3-го полицейско-стрелкового полка сообщает далее:

«27.3. Враг снова прорвался. В бой введен батальон II./3.

28.3. Прорвались Т-34 и другие танки противника. Батальон II./3 в 8.00 предпринял вылазку в 100 м перед просекой с полевой железной дорогой. Сильное сопротивление. Батальон I./3 принял охранение. Противник крупными силами удерживает просеку с полевой железной дорогой.

29.3. Шесть танков прорвали охранение и вышли к просеке «Фридрих». Брешь между батальонами I./3 и II./3. Танки ездят вдоль и поперек.»

На этом месте ЖБД 3-го полицейско-стрелкового полка, к сожалению, обрывается. Однако из других источников известно, что в боях 28.3 вблизи просеки «Эрика» пропал без вести ефрейтор Франц Либнер из 3-й роты 3-го полка.

Очень показателен нижеприведенный отчет нашего товарища Ханса Векслера, который с новым пополнением буквально за несколько дней до этого прибыл из Германии прямо в этот «ведьмин котел» на Волхове. Он попал в взвод пехотных орудий обер-фельдфебеля Кляйна из 13-й роты (пехотных орудий) 1-го полка, который был придан батальону Шюмерса. Верный товарищескому долгу, он записал расположение могил всех павших товарищей из своего взвода, а также сделал эскизы позиций, на которых они сражались и погибали. Он пишет:

«Через распределительный пункт в Растенбурге по железной дороге нас перевезли в Чудово, там погрузили на грузовики и направили на юг в сторону «трубы». Уже в дороге мы понесли потери от минометного огня. Четырех человек передали в 13-ю роту 1-го полка, в взвод обер-фельдфебеля Кляйна. Командиром роты был обер-лейтенант Эбервайн. На следующее утро (28.3.42) мы пошли в направлении просеки «Эрика». Примерно в 100 м позади батальонного командного пункта были огневые позиции пехотных орудий, в 100 м перед ним – огневые позиции 8-й0 противотанковых пушек 3,7-см. Еще на следующее утро погибли мои товарищи Арнольд Хихерт и Вальдемар Рот. Мы их похоронили рядом с павшими рядом товарищами – Кесслером, Пфорте и Мюллером. Численность взвода пехотных орудий составляла всего 17 человек. Всего до нашей смены мы потеряли 23 человека, из них 5 убитыми.»

На участке батальона II./1 было размещено один или несколько взводов так называемой «Волховской роты» полицейско-противотанкового дивизиона, чьи основные позиции остались у Пулково. Этой ротой командовал гауптманн Триттель, который погиб в боях на Волхове. II-й взвод этой роты (фельдфебеля Фрамбаха) был сменен одной сухопутной ротой 12.5.42. Численность остатков поицейско-противотанковой роты составила 30 человек, им отвели на отдых в Вырицу, где в это время стоял их дивизион.

Одним ценным документом, который доказывает, что, несмотря на очень серьезную обстановку на Волхове, войска не утратили чувства юмора, является «Дивизионный приказ №00/386». Даты нет, так как это была первоапрельская шутка. Полковник Борхерт, командир ударной группы «Запад», так вспоминает этот день:

«Несмотря на ввод в бой батальонов полицейской дивизии СС, локтевую связь восстановить не удалось. Боевая группа теперь сражалась фронтом на юг. Атака русских на север была остановлена с ожесточенной борьбой за каждый метр земли. Солдаты полицейской дивизии держались железно, они понимали, что происходит. До 7.4 (день после Пасхи) развернулись неслыханно жестокие и яростные бои. В их ходе боевая группа Борхерта получила действенную помощь со стороны обоих наших танков (примечание: то, что осталось от первоначальных 6 из 203-го танкового полка) и 8,8-см зенитных орудий.

Каждый день русские атаковали наши позиции на юге и юго-западе. Им никак не удавалось отжать наш фронт к северу. 5.4, в пасхальное воскресенье, боевая группа была сменена одним полнокровным батальоном Вермахта и выведена в резерв на север.

Так как русские заметили смену войск, то в пасхальный понедельник (6.6) они атаковали новый батальон с юго-запада, сделали брешь в его обороне и прорвались до нашей коммуникации снабжения. Контратакой частей этого нового батальона враг еще в тот же день был полностью разгромлен. Это большое достижение этого батальона.» (примечание: имеется ввиду 540-й испытательный (пехотный) батальон).

Полковник Польманн, который потом стал командиром 284-го полка 96-й пехотной дивизии, а сейчас командовал его III-м батальоном, сражаясь уже несколько недель в составе группы Вюнненберга, написал в своей известной книге «Волхов – 900 дней боев за Ленинград» (приведено в сокращенном виде с дополнениями из сводного отчета 18-й армии за декабрь 1943):

«Рукав», который протянулся от Трегубово на юг до района 3 км юго-западнее Любино Поле, имел в длину 20 км и нигде своей шириной не превышал 3-4 км, постоянно находился под огнем вражеской артиллерии и тяжелого пехотного вооружения, постоянно подогревался атаками, штурмовыми вылазками и просачиваниями.

На входе в него стоял знаменитый щит генерала Ванделя: «Здесь начинается задница мира!»

В этом рукаве решалась судьба Волховского котла.

Многонедельные попытки Советов обойти этот «палец» через болота и срезать его у Трегубово, не имели успеха.

В апреле враг предпринял последнее усилие. Несмотря на начавшуюся оттепель и распутицу, натиск противника не уменьшался.

Судьба «пальца» повисла на тонкой ниточке.

29 апреля 59-я армия атаковала на узком севернее Мостки с востока. В бой было брошено семь полков и две танковых бригады.

Одновременно с запада, из котла, наступали четыре дивизии.

Возникло опасное вклинение. Через болота и воду защитники пошли в контратаку. Маятник часов качался долго, но непоколебимое мужество и крайняя отдача защитников победили.»

 

Михалево-Глушица-Залесье

Точно южнее Трегубово есть маленькая деревня Михалево. Здесь сражался III-й батальон 3-го полка, подчиненный «дивизии Книсса» (215-й пехотной), вне рамок ударных групп своей полицейской дивизии СС. Командир батальон, штурмбанфюрер СС Рефельдт, вернулся из госпиталя и снова принял командование. Он вспоминал об одном особом методе боя, который был применен в день, когда случилось сразу четыре больших атаки. Перед каждой новой вражеской атакой, командир отводил весь свой батальон (кроме слабого охранения) на вторую линию, и после последнего разрыва вражеского снаряда возвращался назад и перехватывал атаку противника собственным контрударом. Такая тактика, к которой вынудила прибегнуть небольшая численность батальона, показала себя очень хорошо и способствовала тому, что все вражеские атаки были отражены с большими для противника потерями. При этом у русских складывалось впечатление, что против них сражается большой гарнизон: по мнению Советов, идти на штурм можно было только тогда, когда много людей. Написанный в поле отчет обер-ефрейтора Ханса Хэуссера из 11-й роты 3-го полка рассказывает об отражении одной такой атаки на Михалево:

«Наша рота после одного дня отдыха в лесном лагере снова была введена в бой в составе своего батальона (III./3). Мы приняли позиции от товарищей из сухопутных сил, которых сменили.

Как и везде, мы быстро и хорошо приспособились к обстановке. Каждый быстро улучшил свою позицию, добавив все, чего не хватало для обороны. Также скоро у нас появился первый перебежчик, от которого мы узнали про наступательные планы русских. Бои шли у трассы, враг пытался вернуть контроль над своими путями снабжения своих войск в котле, перерезанными на юге.

4 апреля 1942, – я уже сменился и совсем было завалился на нары, чтобы погрузиться в глубокий сон, - вдруг раздался всем известный крик «Тревога!» Каждый вскочил со своих мест и, не говоря ни слова, с оружием в руках выбежал из бункера. Вокруг был ад. Русские подвергли маленькую деревню такому артиллерийскому обстрелу, который я еще не видел. Орудия всех возможных калибров лупили по деревне, разрывая в клочья все, что там было. Я попытался добраться до своей позиции, но туда уже прилетело прямое попадание и мои раненые товарищи покинули его. Я забрался в одну минометную воронку, из которой было хорошо видно все, что происходило вокруг. Хотя я смотрел в оба, все равно заметил русских только в 30 метрах от себя возле тяжелого пулемета. Двух русских я снял из винтовки, а потом позвал одного товарища, оказавшегося недалеко от меня, в мою воронку. Мы коротко обсудили, что теперь делать и решили занять опасный угол штурмом. Мы взяли ручные гранаты, пожелали друг другу солдатской удачи и, прижавшись к земле, подобрались ближе к цели. Наши гранаты произвели отличный эффект, и я первый оказался возле тяжелого пулемета, расчет которого лежал мертвым рядом. Очереди из него ложились хорошо, это было хорошее оружие и мне с его помощью удалось остановить массы русских, бежавших в этом месте на наши позиции. Мне помогал один фельдфебель, подававший новые ленты с патронами. В 50 метрах справа от меня еще один товарищ починил неисправность еще у одного тяжелого пулемета и открыл из него огонь. Так мы и работали вместе до последнего мгновения, пока атака русских не была отбита…»

Обер-лейтенант Лугер, о котором мы уже часто слышали, еще раз особенно отличился в ходе этого оборонительного боя, что в итоге выразилось в его награждении Немецким крестом в золоте.

В этом месте следует вспомнить еще про одного офицера дивизии, который был награжден Немецким крестом в золоте 31 января 1942 – обер-лейтенанте Оффермансе. Он отличился как командир взвода в 6-й роте 1-го полка в боях у Пулково, потом воевал в районе Залесье-Дубовое в батальоне Шюмерса, а затем принял участие в боях по закрытию котла. От него осталось только фото могилы, и если цифры на ней прочитаны правильно, то этот храбрый офицер погиб 3 апреля 1942.

У Глушицы, недалеко от Михалево, ожесточенные бои вел батальон Нойсса (III./1). Последний офицер выбыл из строя 14 марта (был убит или ранен), в батальоне остался из офицеров только сам командир. Он доложил о героической гибели полковника и кавалера Дубовых листьев Шайдиза, убитого во время посещения фронта на участке батальона Нойсса.

Днем гибели полковника Шайдиза было 7 апреля. Только 27 марта он принял командование над 61- пехотной дивизией, «с боевым порывом отбил трассу Глушица-Сенная Кересть и отрезал одну вражескую группу», - как написал об этом доктор Хубатч. Во время этих боев полковник Шайдиз и был убит.

Тяжелые бои также вел II-й дивизион полицейско-артиллерийского полка в районе Залесья. Несмотря на постоянно возобновляемые атаки, врагу не удалось здесь совершить прорыв. В 10 км запад-северо-западнее Залесья между Глубочко и Красной Горкой с 22.3 занимала свои огневые позиции 9-я батарея Доттервайха. Она сражалась в составе 291-й пехотной дивизии и несколькими днями ранее имела периодическую связь с 4-й батареей (Брахт). 4-я батарея, после смены позиций артдивизиона Бока, осталась в районе севернее Красной Горки. Обер-лейтенант Шрёдер, будучи передовым наблюдателем 9-й батареи, в описываемые дни отразил несколько сильных русских атак с танковой поддержкой совестно с 4-й батареей полицейско-артиллерийского полка и 7-й батареей 121-го артполка.

 

Максимальное продвижение «Погостьинского мешка». 13 апреля 1942

Начиная с 9 марта советская 54-я армия в составе 12 дивизий и 200 танков Т-34 постепенно увеличила свое вклинение до 15 км в ширину и 15-20 км в глубину на юг в направлении Любани. Это вклинение пока не влекло каки-то изменений, так как захваченная врагом местность (болота и леса без прочных дорог) не имела особого значения для ведения дальнейших боевых действий. Это вклинение стало бы опасным, если бы противнику удалось продвинуться в западном направлении у Кондуя, захватить острова в болоте Ковригино и обозначить охват опорного пункта Виньяголово. Во время одной поддержанной танками массированной атаки противнику 7 апреля удалось из района Кондуя добраться до леса западнее Виньяголово и на северо-запад до трассы на Костово. В следующие дни в этом районе шли то там то тут. Там сражались части 96-й пехотной дивизии, которой с 10 апреля был придан на усиление 85-й горно-егерский полк 5-й горной дивизии. Южнее, в излучине Тигоды северо-восточнее Любани до переправ у Молоди была зона ответственности 225-й пехотной дивизии генерала фон Бассе. Она выставила заслон на южном краю «мешка», там где враг ближе всего подошел к Любани, на котором был размещен один усиленный полк, собранный из частей самых разных дивизий. Группа фон Бассе относилась к I армейскому корпусу, а примыкающие к ней с севера 269-я и 96-я пехотные дивизии – к XXVIII армейскому корпусу.

16.4 II-й дивизион полицейско-артиллерийского полка был снят с восточного края котла у Залесье-Мал.Бронница и через Вороний Остров-Тройников Бор направлен маршем на Любань. Все разговоры тогда шли о погрузке и отправке на отдых «домой в Рейх». С отпусками…

Разочарование было огромным, когда в Любани дивизион без погрузки повернули обратно. Он прошел до Померанье, потом в северо-восточном направлении на Молоди на южный край «Погостьинского мешка». Из огня да в полымя! Дорога была размокшей, под глубокой слякотью часто еще лежал лед. Как полуголодные лошади преодолели этот путь – остается загадкой. Возничие и канониры шли рядом со скоростью общего движения. Когда наконец позиции были достигнуты, орудия пришлось ставить на подставках из бревен и обтягивать брезентом от ржавчины. Строительство бункеров превратилось в «свайные постройки».

Дивизион на этих позициях был предназначен для совместной работы с усиленным полком Круга (Krug), который находился здесь с середины марта в подчинении генерала фон Бассе (штаб 225-й пехотной дивизии). Когда штаб этого полка 22.4 был выведен с фронта, его место занял штаб 287-го полка 96-й пехотной дивизии подполковника доктора Мюльбе. При своем убытии штаб Круга отдал «прощальный приказ» №30, в котором было указано, что полк Круга «начал с перехвата вражеского удара через Тигоду» и его «батальоны отбили местность западнее Тигоды с частично тяжелыми ночными боями». Командир благодарил танкистов и артиллеристов «которые превосходно поддерживали наступление и оборону батальонов». Эти слова также касаются и артдивизиона Бока в части последних дней.

Также в этом приказе отдельно хвалился II-й батальон 270-го полка (93-я пехотная дивизия), который под командой риттмейстера Херманна особенно отличился при взятии Дидвино. О «батальоне Херманна» остались хорошие воспоминания у Эрхарда Майера, тогдашнего командира 5-й батареи. Командиром 6-й батареи был гауптманн Шюнеманн, который после окончания боев на Волхове принял 12-ю батарею, которая оставалась в районе Пулково (на участке боевой группы Йеккельна). Начальником связи II-го артдивизиона и командиром штабной батареи был обер-лейтенант Айгнер, адъютантом – обер-лейтенант Де ла Шо.

22.4, в тот же день, когда участок был принят полком доктора Мюльбе, доктор Пихлер записал, что уровень воды повышается и начался сход льда на Тигоде. «Из ручейка в полметра глубиной возникла полноводная река глубиной в 4 метра. Временный мост в нашем тылу уже оказался под водой, но еще действует. На худший случай саперы приготовили два парома ниже по течению. Если дожди продолжатся дальше, мы тут реально утонем. Все дороги уже размыло, танки и ПТО не могут по ним проехать. Они все застревают посреди дороги. Наши раненые эвакуируются в тыл на надувных лодках по Тигоде.

27.4. Штурмовые и разведывательные вылазки в последние дни остаются без особого результата, они приносят нам только убитых и раненых. Мост через Тигоду пока еще стоит. Его нужно будет укрепить, чтобы по нему могли проехать танки, как только это позволит почва. До этого момента все перемещения возможны только на паромах…»

Когда 30.4 доктор Пихлер был сменен и возвращался в свой саперный батальон, он проехал через Чудово. Здесь у него сложилось впечатление, что «город представляет собой не более чем груду развалин и обгоревших руин, пополам с воронками от бомб и снарядов. Все дивизии на участке раздерганы и состоят из самых разных подразделений и боевых групп, которые в свое время срочно создавались для затыкания брешей и дыр.»

Наглядным примером является усиленный полк доктора Мюльбе, к которому теперь относился II-й дивизион полицейско-артиллерийского полка. Наряду со штабом и штабной ротой 287-го пехотного полка, этот полк состоял из: I-го и II-го батальонов 506-го пехотного полка (291-й пехотной дивизии), II-го батальона 290-го пехотного полка (93-й пехотной дивизии), III-го батальона 85-го горно-егерского полка (5-й горной дивизии), артдивизиона Бока (полицейской дивизии СС), 95-го горно-саперного батальона (5-й горной дивизии), 193-го противотанкового дивизиона (93-й пехотной дивизии).

Подчиненный 225-й пехотной дивизии этот усиленный полк сменил свою подчиненность 1 мая. Теперь он вошел в состав 93-й пехотной дивизии (Тиманн) (Tiehmann), а 8 мая штаб Мюльбе был сменен штабом 270-го пехотного полка. Прежний командир в прощальном полковом приказе донес до ранее подчиненных ему войск следующее:

«Копия

Усиленный полк доктора Мюльбе, оперативный отдел

Полковой командный пункт, 8 мая 1942

Полковой приказ №43

С сегодняшнего дня я сдаю командование усиленным полком и со своим штабом возвращаюсь в свою дивизию.

В течение 16 дней, когда я имел честь руководить полком, я узнал и оценил его офицеров, унтер-офицеров и рядовых, и получил от совместной работы с ними большое удовлетворение.

Я особенно горд тем, что за прошедшие немногие дни активностью и удалью полка русские на нашем боевом участке были еще более ослаблены и подготовлены к поражению. Вместе с многочисленными уничтоженными огневыми точками было взято в качестве трофеев значительное количество вооружений и боеприпасов всех видов, убито свыше 200 и взято в плен и перебежчиками 144 русских.

В этом успехе приняли участие, более или менее, все подчиненные мне части. Особенно я хочу поблагодарить II-й батальон 270-го пехотного полка и III-й батальон 85-го горно-егерского полка.

Моя отдельная благодарность артиллерийской группе Бока, 95-му горно-саперному батальону и 193-му противотанковому дивизиону, которые оказывали поддержку пехоте самым лучшим образом.

Все подчиненные мне части в полной мере исполнили свой долг перед Отечеством!

Я желаю всем командирам, офицерам, унтер-офицерам и рядовым новых гордых побед, большой солдатской удачи и счастливого возвращения с победой домой!

Подписано: доктор Мюльбе, подполковник и полковой командир

Копия верна: Майер, гауптманн и командир батареи»

 

В «Рукаве»

«5.4.1942», - как мы можем прочитать в дивизионном отчете, - «прежде размещенные на просеке «Фридрих» батальоны полковой группы Борхерта и оттесненные на север части 58-й пехотной дивизии были сменены 540-м пехотным батальоном. В тот же и следующий день противник продолжал вести свои танковые атаки с юга и юго-запада, стремясь овладеть просекой «Фридрих».

С 8.4.42 танковые атаки на южном и юго-западном фронтах стали утихать. Таким образом, все атаки противника, предпринятые начиная с 29.3.42, потерпели неудачу. Движение по просеке «Эрика» осталось под нашим контролем и могло нарушаться нашей артиллерией.

7.4.42 на командный пункт дивизии прибыл командующий 18-й армии, генерал кавалерии Линдеманн, и отдал приказ повторно закрыть брешь. Главный удар снова должна была нанести полицейская дивизия СС. Однако необходимых для наступления трех батальонов не было в наличии, поэтому поставленная задача полицейской дивизией СС не могла быть выполнена.

Пехота противника в последние дни стала вести себя заметно спокойнее. Активные вражеские перемещения по просеке «Эрика» в восточном направлении и прекращение танковых атак ставили вопросы относительно новых планов противника. То, что он начнет выходить из Волховского котла, не учитывалось ни в каком из вариантов.

13.4 группа Вюнненберга получил приказ о выводе с фронта частей 3-го полицейско-стрелкового полка, для их замены должен был прибыть 408-й пехотный полк (121-й пехотной дивизии).»

Продолжались вражеские танковые атаки на участке боевой группы Борхерта и такие же атаки пехоты при мощной артиллерийской подготовки северо-западнее Мостки. Немецкие подразделения отражали мощные атаки на просеке «Фридрих» и на юго-западном фланге.

В записи от 4.4 в ЖБД указано: «Героическими действиями батальонов I./3 (гауптманн Вальтер), II./3 (гауптманн Питшайдер) и II./2 (гауптманн Матцдорф) в ходе маневренной обороны вражеские танки пропускались, а шедшая следом вражеская пехота уничтожалась. Вражеские атаки на восточном и западном флангах отражались заградительным огнем с большими для противника потерями.»

Начиная с 1.4, группа Борхерта заявила об уничтожении еще пяти танков. В воскресенье, 5.4.42, в 11.00, мощный артиллерийский и минометный удар обрушился на фронт северо-западнее Мостки в районе командных пунктов 2-го полка и дивизии. Появившиеся в первый раз 52-тонные танки противника прорвали оборону на левом фланге I-го батальона 389-го полка. Следовавшая за танками пехота залегла под заградительным огнем. Два 52-тонных танка после этого уехали обратно на восток. Один легкий танк был подбит перед нашей линией фронта.

6.4.42 в упомянутом ЖБД написано, что вечером предыдущего дня размещенные на просеке «Фридрих» батальоны I./3, II./3 и II./2, а также оттесненные на север части 58-й пехотной дивизии, всего около 200 офицеров, унтер-офицеров и рядовых, были сменены 540-м пехотным батальоном. В записи от 10.4 можно прочитать: «Численность батальоны II./2 после его последнего боя по восстановлению положения на участке полковой группы фон Холльведе восточнее пункта 631 сократилась на 60 человек; этот батальон был соединен с батальоном III./2  под командой гауптманна Радтке. В боях 5.4 у пункта 361 погиб гауптманн Менникен, произведенный за храбрость в гауптманны лично рейхсфюрером СС.»

Для вывода с фронта нужны были транспортные средства. Грузовики дивизии были вызваны из района старых позиций (у Пулково). Поздно вечером 13.4 три водителя грузовиков получили соответствующий приказ на перевозку. Роттенфюрер Рютинг вспоминает, как тяжело пришлось водителям:

«В 3.00 утра 14 апреля мы тронулись в путь и через Чудово доехали до легендарной «задницы мира». После изначально беспроблемной поездки началась грязь. Моим товарищи и мне все время приходилось вытаскивать друг друга из грязи и воронок. Водном месте наших сил не хватило. Нам нужен был тягач. Короткий отрезок в 7 км мы преодолели за 8 часов! Когда мы проезжали через «лагерь Хеникке», то услышали: Стой! Русские танки прорвались, их нужно было уничтожить. Наши ПТО были слишком слабы, нужно было перебросить 8,8-см зенитки. Вскоре они подбили один танк, другие уползи обратно.

Загруженными по завязку мы двинулись в обратный путь. Теперь трасса (если ее можно так назвать) была забита машинами всех типов, поэтому нам пришлось переночевать возле 21-см мортиры. Здесь мы чувствовали себя спокойно, но потом прилетел «железный Густав», обделал нас из своей бортовой пушки и сбросил несколько бомб, которые взорвались рядом. Только около 16.00 15 апреля я доложил о возврате колонны.»

Так называемая «линия Радтке» шла с востока через северо-восток на север и представляла собой угловую позицию флангового прикрытия командного пункта 2-го полка, устроенную батальоном III./2 после успешного вклинения 12 танков и примерно 1000 человек русской пехоты.

Тысяча человек! Это может быть как много, так и мало бойцов. Все зависит от точки зрения. Любой старый солдат скажет, что тысяча человек – это примерно один батальон. Но здесь, на Волхове, это был минимум русский полк, не меньше. На нашей стороне в батальонах было по 100-200 человек, в самых лучших случаях – по 300-400!

Указанный батальон III./2 (Радтке) в донесении от 29 марта попал в группу «батальонов численностью 100-200 человек», а в апреле остался в этой же группе, с припиской «вместе с переданным личным составом батальонов I./2 и II./2». Согласно этого донесения от 25.4.42, группа Вюнненберга, которая ранее располагала шестью собственными батальонами (по три в каждой ударной группе), имела в передовой линии только три (переброшенный в ее распоряжение дивизионный разведбатальон здесь не учитывается). Кроме них в районе севернее «Рукава» в передовой линии оставались батальоны III./1 Нойсса (в составе 254-й пехотной дивизии) и III./3 Рефельдта (в составе 215-й пехотной дивизии).

Когда автор этой книги изучал события 14-15 апреля, раздался телефонный звонок. Из Фройденштадта в Шварцвальде позвонил его старый товарищ и решительно спросил, можно ли ему приехать в гости. Через несколько часов товарищ Курц полистал манускрипт и вытащил свою старую записную книжку. Этот бывший солдат из 6-й роты 1-го полка (батальон II./1 Шюмерса) делал записи каждый день. Вот что он прочитал:

«У 2-го полка русские вклинились слева от нас. 1000 человек разгромили наш обоз, они пришли с Т-34, выпили наш шнапс, выкурили наши сигареты и в пьяном состоянии были буквально уничтожены нашими немногими обозниками – «побиты по фуражке». Что на солдатском жаргоне означает – абсолютно точно мертвы».

По поводу следующих дней стоит обратиться к сводному отчету дивизионного командира, в котором расписаны некоторые подробности:

«14.4.1942 с 4.00 до 5.00 по всему участку группы Вюнненберга был обрушен ураганный огонь с главным направлением севернее Мостки (северный фланг полковой группы Фрайтага). Под прикрытием ураганного огня и дополнительного мощного огневого налета 12 вражеских танков (52-тонных и Т-34) вклинились в нашу оборону.

Во второй половине дня контрударом удалось отрезать противника. Переброшенные с севера, юга и востока сводные части позволили полковой группе фон Холльведе сжать окруженные части противника в узком районе и уничтожить их 15.4. В еще оставшуюся небольшую брешь в 1,5 км севернее Мостки поздно вечером враг завел 4 танка и 400 пехотинцев.

16, 17 и 18.4 враг снова попытался расширить участок вклинения и прорваться танками на запад. Войскам удалось отрезать от танков идущую следом пехоту, а сами танки вынудить к отходу. Вклинившийся в заградительную позицию противник был отброшен контрударом.»

Рано утром 14 апреля по участку группы Вюнненберга (главное направление севернее Мостки-пункт 652) и по правому флангу группы Каттнера был открыт часовой ураганный огонь.  Под прикрытием этого огня противник подвел 12 танков прямо к нашей линии обороны. Из-за потери передового наблюдателя, рота Бормута на участке пункта 652 не смогла вовремя вызвать заградительный огонь, из-за чего противник, который планировал совершить прорыв по ходу просеки 652-640, с началом ответного огня уже стоял прямо перед нашими позициями. Стоявшая у пункта 652 одна легкая гаубица подбила 2 русских танка. Ее расчет выбыл из строя, но само орудие не пострадало. Сначала враг смог продвинуться до пункта 652.

(Схема. Положение на 11.00 14.4.42 и 17.00 15.4.42. Начало попытки прорыва противника севернее Мостки)

Поскольку никакой связи с дивизией не было, командир 2-го полка собственным решением поднял дивизионный резерв (батальон III./2 гауптманна Радтке) и с его силами выставил заслон сначала по 2-й линии восточнее «дороги Фрайтага». Из-за сильного натиска противника батальон III./2 отступил на южный перекресток просек снабжения и там занял оборону фронтом на север. Тем временем, враг был остановлен в районе пункта 642. По этой причине дивизия приняла решение контрударом обрезать вклинение с востока. Находившийся на марше к месту погрузки батальон II./3 гауптманна Питшайдера был подчинен и направлен к 2-му полку.  В середине дня также прибыли 1-я и 2-я саперные роты 505-го саперного батальона, снятые с участка группы Борхерта, четыре танка и одна рота из батальона III./24, которые также были направлены в район пункта 651.

В 13.00 началась атака с целью отрезать противника и восстановить линию фронта восточнее пункта 652. Около 15.00 было замечено 12 вражеских танков, ехавших по «русской дороге» на запад. Дерзко проведенным контрударом батальона II./3 гауптманна Питшайдера около 17.00 старая линия фронта была восстановлена. Во всем батальоне осталось всего 120 человек! Из-за вражеского ураганного огня в течение всего дня были понесены относительно большие потери в вооружении и технике.

15 апреля борьба продолжилась. Противник опять ввел в дело танки. Налет «штук» около 10.00 дал немного вздохнуть. Наконец противник силами 3 танков и 200 человек пехоты был окружен в одном километре западнее пункта 652. К нам постоянно подходили подкрепления. В 14.45 произошла сильная атака вражеской пехоты при поддержке трех танков у пункта 652. Прямо перед линией фронта стояли новые танки. Часом позже враг у пункта 652 противник вклинился в оборону и вышел двумя танками к пункту 661, имея целью прорваться через пункт 658. В 17.00, после нового удара «штук», удалось ликвидировать котел западнее пункта 652. Незадолго до 20.00 в I армейский корпус было передано следующее донесение: «Основная масса отрезанной пехоты уничтожена. Два танка отступили к пункту 652. В оборону здесь с востока вклинились 4 новых танка и 300 человек пехоты. Проводится контрудар.» В 21.00 была отражена одна вражеская атака у пункта 652 против заслона на уровне «дороги Фрайтага».

16 апреля снова были крупные боевые действия. Повторные попытки противника численностью 300-400 человек при поддержке 4-6 танков прорваться на запад по ходу просек, были остановлены перед заслоном заградительным огнем из всех видов оружия. Продолжение контрудара для восстановления фронта восточнее пункта 652 рано утром сорвалось из-за сильного вражеского сопротивления с наших прежних позиций. Поскольку позиции на восточном фланге в районе севернее пункта 652 по большей части были под водой, была сделана передышка для дальнейших попыток восстановить положение. Во второй половине дня противник еще дважды (силой примерно по 200 человек пехоты каждый раз) наступал у пункта 640 после сильной артподготовки, однако оба раза был отбит. Еще раз предпринятая около 22.00 атака крупными силами у пункта 640 также была остановлена заградительным огнем.

При борьбе со средними танками 14.4 особенно отличились расчеты ПТО 3,7-см унтер-офицера Майера и ефрейтора Маевски из 2-й роты полицейско-противотанкового дивизиона. В тот же день унтер-офицер Толксдорф и его расчет из 2-й батареи 291-го артполка из своей легкой гаубицы подбил два Т-34. При этом и сам командир орудия и весь его расчет получили тяжелые и легкие ранения. Тяжелораненый ефрейтор Матцполь продолжал вести огонь из орудия, пока его не переехал вражеский танк.

Сильные обстрелы из артиллерии, тяжелых минометов и залповых установок продолжались весь день 17.4. Несмотря на налеты «штук» все попытки восстановить линию фронта на месте вклинения у пункта 652 потерпели неудачу. НА западном фланге были отражены появившиеся вражеские разведгруппы, вражеские скопления западнее Мостки были обстреляны немецкой артиллерией. I-й батальон 151-го полка всеми своими частями был подчинен полковой группе Фрайтага.

18.4 усилился вражеский натиск на западном фланге. У пункта 634 была отражена предпринятая крупными силами противника около 3.00 утра вражеская атака. В 14.00 противник снова произвел новую сильную атаку северо-восточнее пункта 634. Он смог частично вклиниться в нашу оборону, но был выбит контрударом. Мощный артиллерийский обстрел всеми калибрами велся по восточному флангу и тылам. В 19.00 враг продолжил свою танковую атаку в участке вклинения у пункта 652. Для восстановления положения полковая группа «Восток» была усилена II-м батальоном 408-го полка. В дивизионном резерве осталась только одна рота 24-го пехотного полка и специально снятый с фронта северо-западнее пункта 643 батальон II./3 численностью всего 50 человек!

Около 20.00 была отбита одна вражеская атака силой 3 танков и примерно 100 человек против заслона северо-западнее пункта 652.

Наступательные бои, тяжелые условия местности, мороз до минус 30 градусов в период с 15 по 19 марта, последовавшие потом ожесточенные и кровопролитные при отражении попыток прорыва вражеских танков и численно во много раз превосходящей пехоты, а также постоянные артиллерийские обстрелы узкого «Рукава» оказали чудовищное влияние на физическое и душевное состояние войск. Также очень сильно сократилась их численность, в первую очередь, полицейской дивизии СС.

Рассмотрим боевой состав отдельных полков дивизии:

1-й полк. I-й батальон передан II-му батальону. Командир батальона, гауптманн Менцель, принявший командование после героической гибели майора Мьерша, выбыл из-за ранения. В этом батальоне больше всех отличился командир 4-й роты, гауптманн Йеккерт. Он был тяжело ранен.

-II-й батальон, командир майор Шюмерс. Вместе с приданным I-м батальоном имеет 228 офицеров, унтер-офицеров и рядовых.

-III-й батальон, командир гауптманн Нойсс: 184 офицера, унтер-офицера и рядовых, в настоящий момент в полосе 61-й пехотной дивизии направлен на восстановление положения в северо-восточной части болота Сопки. Большие потери среди офицеров. Все командиры рот выбыли по ранению или смерти.

2-й полк. I-й и II-й батальоны переданы в III-й батальон. III-батальон, командир гауптманн Радтке: 207 офицеров, унтер-офицеров и рядовых.

3-й полк. I-й батальон, командир гауптманн Курцбах, после того как гауптманн Вальтер получил тяжелые ранения во время противотанковой обороны на просеке «Фридрих»: 117 офицеров, унтер-офицеров и рядовых. На тот момент уже перевезен в район Ленинграда.

-II-й батальон, командир гауптманн Питшайдер: 57 офицеров, унтер-офицеров и рядовых.

-III-й батальон, командир майор Рефельдт: 27 офицеров, унтер-офицеров и рядовых. На тот момент действует в полосе 215-й пехотной дивизии.

Чтобы дополнить картину, бросим взгляд на «общее положение»:

У Новгорода, как и ранее стоит XXXVIII армейский корпус: 250-я испанская, 58-я и 126-я пехотные дивизии, боевая группа 285-й охранной дивизии.

В северо-западном углу Волховского котла, начиная с Тигоды, как и прежне участок I армейского корпуса: группа Эндреса (212-я пехотная дивизия), 291-я и 254-я пехотные дивизии. Группы Хеникке больше нет, теперь вместо нее на входе в «Рукав» стоит «группа Книсса» (215-я пехотная дивизия). В самом «Рукаве» находятся группа Вюнненберга (полицейская дивизия СС), 20-я моторизованная, 215-я и 61-я пехотные дивизии.

На севере фронт корпуса занимают группа Шпонхаймера (21-я пехотная дивизия), 21-я и 11-я пехотные дивизии.

В районе «Погостьинского мешка» находится группа фон Бассе (225-я пехотная дивизия).

К ней примыкает фронт XXVIII армейского корпуса: 269-я, 96-я, 223-я, 227-я и 1-я пехотные дивизии.

На Неве (устье Тосны) начинается участок L армейского корпуса: подгруппа Нейдхолта (прежняя фон Граффена), 121-я пехотная дивизия (южнее Колпино) и боевая группа Йеккельна (от Пушкина до побережья, снимается с фронта, с 21.3 туда прибывает 5-я горная дивизия).

В Ораниенбаумском районе без изменений стоит XXVI армейский корпус: 93-я и 217-я пехотные дивизии.

Расписание войск за 19.4.1942 не отмечает 2-ю моторизованную пехотную бригаду СС, хотя она, как и прежде, ведет бои у Волховского котла. С момента своего вывода из-под Ленинграда 10.12.41 она ведет бои раздробленными частями, рассеянным по разным соединениям, и соберется снова в одно целое только 22.4.42.

В воскресенье 19.4.42 в 3.15, после артподготовки, батальоны II./408 и III./2 (Радтке) под командой полковника Фрайтага перешли в атаку для возврата прежней линии фронта.

С самого начала наступления враг открыл артиллерийский огонь по позиции заслона и западному флангу у пункта 634. После успешного продвижения передовых групп, в 6.40 русские нанесли контрудар силами 8 танков и 2 батальонов пехоты в общем направлении пункта 634 на западном фланге. Вражеские танки прорвали заслон и вышли на северный край большого просвета севернее пункта 642, уничтожив там одну тяжелую гаубицу и две легких гаубичных батареи. Следовавшая за танками пехота была обнаружена по обеим сторонам от трассы снабжения южнее пункта 635. Передовые группы батальона II./408 были отброшены на свои исходные позиции.

Находящийся уже точно западнее пункта 652 авангард батальона III./2 был отведен обратно на заслон, чтобы предотвратить возможное продвижение противника на юго-запад по дороге из бревен. Левый фланг батальона занял оборону фронтом на север по ходу трассы снабжения 652-642, за исключением части, занятой 90-м пехотным полком у пункта 642.

Собранные по приказу полковой группы фон Холльведе части, в т.ч. бывший дивизионный резерв (батальон III./2 – так в тексте), немедленно перешли в контратаку, восстановили положение по ходу трассы снабжения южнее пункта 635 и отбросили прорвавшегося противника (после того, как его танки покинули поле боя) обратно на юго-восток.

Во второй половине дня поступившее донесение авиаразведчика подтвердило подход новых вражеских сил пехоты и танков в район Мостки и Любино Поле.

В 19.00 началась новая вражеская атака с 4 танками и многочисленной пехотой по ходу просеки 652-642, однако, после успешного огня III-го батальона 2-го полка по следовавшей за танками вражеской пехоте, она была отбита. Двум танкам противника с пехотой удалось прорвать позицию заслона юго-западнее пункта 643 и снова перекрыть трассу снабжения юго-западнее пункта 635 на северном краю большого просвета. К тому моменту предпринятая против позиций батальона II./1 пехотная атака была отбита с большими для врага потерями.

В этот день наши войска тоже понесли большие потери. У дивизии в критический момент в распоряжении больше не оказалось никаких резервов. Один взвод в дивизионный резерв был взят из состава 540-го испытательного (пехотного) батальона.

В первой половине дня 20.4 снова разгорелись бои у пункта 643, а наша предпринятая контратака западнее пункта 684 с целью возврата старой линии фронта была сорвана вражеским ударом 3-х танков и пехоты. После уничтожения пехоты танки повернули назад. Батальон Арнинга, который наступал из района пункта 673 на юг, бы остановлен танками западнее пункта 673 и занял оборону фронтом на юг. 21.4 противник с танками и пехотой еще раз прорвался через позицию заслона на запад и вышел к трассе снабжения. Одновременно другие танки прорвались с запада. В течение этого дня трасса снабжения впервые не была отбита.

(Схема. Бои в «Рукаве». Положение на 7.00 19.4.42 и вечер 21.4.42)

22.4 командир 20-й моторизованной дивизии, генерал Яшке, принял командование над северным участком группы Вюнненберга. В тот же день разведбатальону полицейской дивизии СС, переброшенному ночью из района Ленинграда, удалось в ходе атаки с севера отбить трассу снабжения. Эта дерзкая атака при образцовом руководстве командиров обоих разведэскадронов, гауптманнов Кляйманна и Ройтера, была особенно кстати.

23.4 снова, после налета «штук» и сильной артиллерийской подготовки, была предпринята попытка вернуть прежнюю линию фронта. В ней приняла участие и полковая группа Фрайтага (расположенные на заслоне батальоны II./408, I./151, III./2 и части 502-го и 20-го саперных батальонов). Около 15.00 ожесточенно сопротивлявшийся неприятель отступил на юг. Новые вражеские танки непрерывным огнем прикрывали его отход. В районе пункта 684 упорные бои шли до позднего вечера. Затем старая линия фронта снова оказалась в наших руках.

Попытка противника по ходу просеки «Фридрих» расширить брешь с юга (просека «Эрика») на север, осталась без успеха. Русские старались поддерживать состояние своих войск в котле, сбрасывая им снабжения с воздуха. Просека «Эрика» постоянно находилась под огнем артиллерии и авиации, а также перестала быть проходимой для транспортных средств из-за оттепели.

Участвовавшие в этих боях экипажи вражеских танков в журнале боевых действий дивизии описываются как «фанатичные красногвардейцы (7-й гвардейской танковой бригады), действовавшие без оглядки».

(Схема. Бои в «Рукаве». Положение на 12.00 22.4.42 и 24.00 23.4.42)

 

23 апреля была принята радиограмма из штаб-квартиры фюрера со следующим текстом:

«Бригадефюреру СС и генерал-майору Ваффен-СС Альфреду Вюннебергу.

С благодарным изумлением наблюдая за Вашими героическими делами в борьбе за будущее нашего района, поздравляю Вас как 91-го солдата германского Вермахта, удостоенного Дубовых Листьев к Рыцарскому кресту Железного креста.

Адольф Гитлер»

Вот что пишет в своем дневнике 24.4 получивший до этого уже несколько ран Ханс Кайзеррайнер о своем прибытии в Красногвардейск:

«Мы прилетели на транспортном самолете из Эде (Голландия) на аэродром в Хайлигенбайле у Кёнигсберга. Оттуда нас, как десантников, перекинули в район Волховского котла. Над озером Пейпус мы попали в снегопад и наши Ю-52 обледенели. Примерно 16 самолетов повернули обратно на Ригу, а оставшиеся, в которых летели мы с моим товарищем Руди Штюклером, добрались до полевого аэродрома у Красногвардейска Оттуда нас перевезли на грузовиках в «Рукав».»

25 апреля боевой состав полицейской дивизии СС сократился до минимума. Командир дивизии докладывал в I армейский корпус: 1-й полк – 213 человек, 2-й полк – 90 человек, 3-й полк – 180 человек (без учета штабов, обозов, 13-х и 14-х рот). За 22 апреля разведбатальон дивизии потерял 20 человек убитыми и 72 ранеными. Батальон II./408 сократился на 60 человек. Командир 9-й роты 24-го пехотного полка, лейтенант Хербольд, был убит, в его роте осталось всего 17 человек.

До 29.4 враг вел артиллерийские и минометные обстрелы участка северо-западнее Мостки. В сам этот день в 3.30 8 танков атаковали позиции батальона II./385 на старом месте вклинения восточнее пункта 684.  После часового отчаянного сопротивления, в ходе которого было уничтожено 4 вражеских танка, врагу удалось совершить прорыв. Новая волна противника с 4 танками сразу же устремилась по старой трассе снабжения 684-657 в направлении большого просвета. В связи с этим пришлось оставить позиции заслона по р.Горень.

В 8.20 разведбатальон нанес контрудар от пункта 673.  Батальон III./2 и сводные отряды гауптманна Радтке еще раз остановили вражеский натиск на краю большого просвета. Разведбатальон действенно поддерживал оборону лежащего на открытом просвете батальона III./2.

Главными отличившимися своей решительностью, храбростью и мужеством лицами в ходе этих оборонительных боев по устранению прорыва были: гауптманны Радтке (III./2), Питшайдер (II./3), фон Борксдорфф (I./151) и майор Рогальски (I./389).

Подполковник Вегенер дерзко проведенным контрударом предотвратил вражеский прорыв по ходу просеки 684-657 и вместе со своим адъютантом в ходе этих оборонительных боев был тяжело ранен.

(Схема. Положение на вечер 29.4.42 и отмеченный на трофейной карте замысел противника на 29 и 30.4)

Героические бои пехоты с мощью вражеских танков и ударных войск, с преодолением постоянных тяжелых погодных условий (мороз, лед, снег, грязь и слякоть) заслуживают самую высокую оценку!

С начала мая сила сопротивления сводных отрядов, истощенных постоянным отражением танковых атак, стала ощутимо снижаться. Позиции удавалось сохранять только при сильной поддержке с воздуха. Плюс к этому, враг начал концентрировать крупные силы в районе восточнее Мостки, однако планы его наступления были неизвестны.

1 мая произошла еще одна танковая атака после сильной артподготовки, с направлением главного удара на юго-запад. Однако, благодаря артиллерии и авиации, ее удалось отбить.

План группы Вюнненберга теперь состоял в том, чтобы при поддержке сильного сосредоточенного огня артиллерии и ударов «штук», восстановить прежнюю линию фронта на севере. Поздно вечером того же дня все размещенные на заградительной позиции силы, северным флангом полковника фон Кирхбаха и южным флангом полковника Фрайтага при поддержке 13 «штук» перешли в атаку. Стоявший на восточном фланге группы Фрайтага батальон I./151 должен был пойти навстречу наступавшей на юг через пункт 684 боевой группе Кирхбаха и, после окружения врага, провести его уничтожение.

Незадолго до начала атаки противник на юго-восточном краю большого просвета на участке 677-го строительного батальона нанес удар силами 2-х танков и примерно 200 человек пехоты. Строительный батальон был рассеян. В образовавшуюся брешь была брошена вовремя подошедшая штурмовая группа II-го батальона 3-го полицейско-стрелкового полка во главе с гауптманном Питшайдером. На правом фланге передовые группы батальона I./151 успели пройти вперед около 500 м, но затем были отведены на исходную позицию. Также и разведбатальон полицейской дивизии СС, сначала так хорошо начавший наступать из районе северо-восточного края большого просвета в общем юго-восточном направлении, из-з-а вражеских танков был вынужден вернуться на исходный рубеж. Даже дерзкий контрудар разведбатальона 20-й моторизованной дивизии, который был брошен в брешь 677-го строительного батальона, не смог помочь вернуть прежнюю позицию заслона.

За истекшие три дня боев потери частей сухопутных сил и полицейской дивизии СС составили около 400 офицеров, унтер-офицеров и рядовых. Общие потери с 15 марта по 2 мая составили 5100 офицеров, унтер-офицеров и рядовых, в т.ч. 2209 из состава полицейской дивизии СС. Таким образом можно оценить накал борьбы.

В ЖБД дивизии, который во время Волховского сражения вел гауптманн Блуме, написано:

«Главные участники боя: гауптманн Питшайдер (II./3) – убит, гауптманн Радтке (III./2) – тяжело ранен, гауптманн Цанер (командир сводного отряда) – убит, обер-лейтенант Фритц (ротный командир в батальоне II./3) – ранен, обер-лейтенант фон Кёлльн (разведбатальон полицейской дивизии) – ранен.

В Вырицу для пополнения дивизии прибыло 1200 нижних чинов и 24 штандартен-обер-юнкера. В каждый полк будет распределено примерно по 450 человек пополнения пехоты»